верхом на ките
пятница, среда, ноябрь
в это время все
люди так болеют
хочется воды воды воды воды и узнать, а точно ли морские звезды страдают в предвкушении собственного бытия,
или так, не очень.
а если не очень, то что их по-настоящему волнует?
обидно ли им прозвище "рыжик"?
как они проводят каникулы?
используют ли они в речи предлоги?
ни один океанолог не может дать мне ответа
и даже жак-ив кусто.
вернемся в ноябрь.
в ноябре еще не было снега.
только один раз, в обеденный перерыв, когда мы шли по большой бронной за кофе, и маша еще не спрашивала, разоблачая все предметы: хорошо?
синее платье висит на кухне как деталь интерьера, ноябрь начался то молочным, то ясным, когда пошел снег, мы выразили радость узнавания сдвоенным криком СНЕГ и потом долго размешивали сахар в картонных стаканчиках.
в субботу на сретенке флавио тоже пьет кофе и рисует в моей нетронутой парижской тетрадке чувака франко лет пятидесяти, который работает в банке и желает, чтобы я угадала его хобби, цвет волос и планы на будущее, плохая погода называется il tempaccio и благодаря суффиксу коннотация проклятья уже включена, на дополнительные слова можно не размениваться. потом я еду на эскалаторе вниз, а маша едет на эскалаторе вверх
и это так прекрасно
и в этом что-то кроется.
в кофебине они теперь носят не синие футболки, а голубые; голубые очень красивые. у меня есть только синяя и теперь мне не нужно стирать ее каждый день и она все еще немного пахнет кофейной пудрой, и у нее отрезан воротник, и возвращать ее я не собираюсь. на чайной банке (куда гости бросали нам чай) мы все время писали разные надписи.
например:
на увеличение производительности труда
или
на разведение галапагосских черепах в домашних условиях
или
на установление справедливости во вселенной
последняя надпись, которую мы сочинили, прежде чем я ушла из кофебина, была такая:
на велосипед.
на свой собственный велосипед,
а не на велосипед вообще.
портрет августовских пяток
в это время все
люди так болеют
хочется воды воды воды воды и узнать, а точно ли морские звезды страдают в предвкушении собственного бытия,
или так, не очень.
а если не очень, то что их по-настоящему волнует?
обидно ли им прозвище "рыжик"?
как они проводят каникулы?
используют ли они в речи предлоги?
ни один океанолог не может дать мне ответа
и даже жак-ив кусто.
вернемся в ноябрь.
в ноябре еще не было снега.
только один раз, в обеденный перерыв, когда мы шли по большой бронной за кофе, и маша еще не спрашивала, разоблачая все предметы: хорошо?
синее платье висит на кухне как деталь интерьера, ноябрь начался то молочным, то ясным, когда пошел снег, мы выразили радость узнавания сдвоенным криком СНЕГ и потом долго размешивали сахар в картонных стаканчиках.
в субботу на сретенке флавио тоже пьет кофе и рисует в моей нетронутой парижской тетрадке чувака франко лет пятидесяти, который работает в банке и желает, чтобы я угадала его хобби, цвет волос и планы на будущее, плохая погода называется il tempaccio и благодаря суффиксу коннотация проклятья уже включена, на дополнительные слова можно не размениваться. потом я еду на эскалаторе вниз, а маша едет на эскалаторе вверх
и это так прекрасно
и в этом что-то кроется.
в кофебине они теперь носят не синие футболки, а голубые; голубые очень красивые. у меня есть только синяя и теперь мне не нужно стирать ее каждый день и она все еще немного пахнет кофейной пудрой, и у нее отрезан воротник, и возвращать ее я не собираюсь. на чайной банке (куда гости бросали нам чай) мы все время писали разные надписи.
например:
на увеличение производительности труда
или
на разведение галапагосских черепах в домашних условиях
или
на установление справедливости во вселенной
последняя надпись, которую мы сочинили, прежде чем я ушла из кофебина, была такая:
на велосипед.
на свой собственный велосипед,
а не на велосипед вообще.
портрет августовских пяток