верхом на ките
дорогой дневник
оставим самые простые слова.
вчера ночью
маша лежит на кровати и смотрит миниатюру из морализованной библии
бог - архитектор вселенной.
на полу, я крашу зеленым стул-стефан из икеи. кто-то звонит, пишет, стучится.
склонившись, бог с маленькими ступнями, в синем хитоне, он держит все сферы земли.
плоское блюдо - твердь, небеса, светила, воды и граница.
а в другой руке у него циркуль, которым он измеряет окружность
верно ли вышло?
хорошо ли я потрудился?
и как бережно он держит это земное блюдо, поставив его на ребро
длинная линия кисти, пальцы - сейчас он отнимет циркуль, и оно покатится
светила вздрогнут, воды взволнуются
бог выпрямится
потом мы долго разговариваем в темноте, отвернувшись друг от друга
с армянским акцентом, которого нет ни у одной из нас
я не против, чтобы ночи не было, и чтобы сразу началось завтра
и завтра начинается.
самые простые слова и самые простые действия. утро. закутаться в одеяло, бродить по дому как личинка. читать биографию массейса - того, который написал алтарь святой анны, портрет эразма роттердамского, уродливую герцогиню. герцогиня вдохновила джона тэнниэла, иллюстратора "алисы в стране чудес". тихий белый туман. между нами нет никакой черты. впиши нас вкруг, говорит маша, и мы правда поместились бы в круг. такой идеальный возрожденческий круг.
в фаланстере на тверской: ведь недавно получили денежку за переводы: четыре книги: "золотая ветвь" фрэзера (по настоянию о.в.), "история тела в средние века" ле гоффа (по совету е.э.), трилогия "наши предки" итало кальвино (по совету барбары, обязательно, обязательно прочитай) и роман "гебдомерос" де кирико просто так, потому что это де кирико. о.в. и е.э. это самые прекрасные преподавательницы в лите: они зовут друг друга оль и кать: и мы мечтаем стать такими же, когда вырастем.
где-то на одну главу фрэзера, на две чашки кофе, на один дождь позже мы вспоминаем, что давно уже выросли, что у нас очень кружится голова и что мы не можем вычеркнуть то, что было
наши корни в недавнем прошлом, в людях, которые были нам дороги
наши корни в ближайшем будущем, в путешествиях, о которых мы будем вспоминать
в тех, кого мы будем любить, хотя еще не повстречали
в друг друге; только не проводи между нами черту
это легко; но появляется один из тех, кто был
и все возвращается.
что возвращается? я стою на крыльце
с горячей спиной
без пальто
и смотрю
на такого дорогого человека
мы не называем друг друга по имени и еще прежде чем заговорить,
чувствую, как все исчезает само.
мы незнакомы.
мы уже давно не знакомы.
но, не смотря на это, черта между нами, между машей и мной, из-за этого появляется
кто-то уходит, кто-то остается
не слышу лекции, все время, каждое время кажется: сейчас что-то вырвется из меня
очень большое
некуда идти
куда мне пойти
да куда я пойду с этим
звонит мама: "я очень чувствовала тебя весь день"
идет дождь.
зонт зеленый.
все. дорогой дневник. что-то очень большое окончилось.
горизонт не там, где ты видел его.
он гораздо дальше.
оставим самые простые слова.
вчера ночью
маша лежит на кровати и смотрит миниатюру из морализованной библии
бог - архитектор вселенной.
на полу, я крашу зеленым стул-стефан из икеи. кто-то звонит, пишет, стучится.
склонившись, бог с маленькими ступнями, в синем хитоне, он держит все сферы земли.
плоское блюдо - твердь, небеса, светила, воды и граница.
а в другой руке у него циркуль, которым он измеряет окружность
верно ли вышло?
хорошо ли я потрудился?
и как бережно он держит это земное блюдо, поставив его на ребро
длинная линия кисти, пальцы - сейчас он отнимет циркуль, и оно покатится
светила вздрогнут, воды взволнуются
бог выпрямится
потом мы долго разговариваем в темноте, отвернувшись друг от друга
с армянским акцентом, которого нет ни у одной из нас
я не против, чтобы ночи не было, и чтобы сразу началось завтра
и завтра начинается.
самые простые слова и самые простые действия. утро. закутаться в одеяло, бродить по дому как личинка. читать биографию массейса - того, который написал алтарь святой анны, портрет эразма роттердамского, уродливую герцогиню. герцогиня вдохновила джона тэнниэла, иллюстратора "алисы в стране чудес". тихий белый туман. между нами нет никакой черты. впиши нас вкруг, говорит маша, и мы правда поместились бы в круг. такой идеальный возрожденческий круг.
в фаланстере на тверской: ведь недавно получили денежку за переводы: четыре книги: "золотая ветвь" фрэзера (по настоянию о.в.), "история тела в средние века" ле гоффа (по совету е.э.), трилогия "наши предки" итало кальвино (по совету барбары, обязательно, обязательно прочитай) и роман "гебдомерос" де кирико просто так, потому что это де кирико. о.в. и е.э. это самые прекрасные преподавательницы в лите: они зовут друг друга оль и кать: и мы мечтаем стать такими же, когда вырастем.
где-то на одну главу фрэзера, на две чашки кофе, на один дождь позже мы вспоминаем, что давно уже выросли, что у нас очень кружится голова и что мы не можем вычеркнуть то, что было
наши корни в недавнем прошлом, в людях, которые были нам дороги
наши корни в ближайшем будущем, в путешествиях, о которых мы будем вспоминать
в тех, кого мы будем любить, хотя еще не повстречали
в друг друге; только не проводи между нами черту
это легко; но появляется один из тех, кто был
и все возвращается.
что возвращается? я стою на крыльце
с горячей спиной
без пальто
и смотрю
на такого дорогого человека
мы не называем друг друга по имени и еще прежде чем заговорить,
чувствую, как все исчезает само.
мы незнакомы.
мы уже давно не знакомы.
но, не смотря на это, черта между нами, между машей и мной, из-за этого появляется
кто-то уходит, кто-то остается
не слышу лекции, все время, каждое время кажется: сейчас что-то вырвется из меня
очень большое
некуда идти
куда мне пойти
да куда я пойду с этим
звонит мама: "я очень чувствовала тебя весь день"
идет дождь.
зонт зеленый.
все. дорогой дневник. что-то очень большое окончилось.
горизонт не там, где ты видел его.
он гораздо дальше.