верхом на ките
привет, дневник. пять часов сна, собрать вещи, чашка кофе и вот.
мы едем по сербии целый день. мы проезжаем подряд:
дом с выбитыми окнами
огромное недостроенное
что-то, что могло бы быть автостоянкой в несколько уровней, если бы не стояло посреди нигде,
бункер, заросший
травой,
длинную черную цистерну, лежащую на боку,
собаку, вскочившую
при нашем приближении,
и темный комнатный ковер, висящий на бельевой
веревке.
и в светлое время суток еще ничего. но потом темнеет. я изо всех сил думаю о тех уютных вещах, которые появляются в машине во время путешествия: пакет с яблоками, коробка сока, упаковка орехов и шоколадка; въездные печати в паспортах; голос навигатора, который предлагает через три километра свернуть налево. тигр, опять-таки, лежит на заднем сиденье и смотрит вперед. дж. уолтерс - красивые песни о том, что будет с нами дальше, джо хисаиси, отрывки из самурайского кодекса и адриано челентано, которые произвольно выбирает плеер. планы на завтра. но это не помогает. снаружи уныние, и такие плотные февральские сумерки, что сразу появляется тоска и мы-все-умрем. такая совершенно особенная балканская тоска: тусклые окна одиноких каменных домов посреди поля, сухие стебли кукурузы, лай собак, одинокие старики, идущие куда-то вдоль дороги. ближе к белграду начинается шоссе с разрешенной скоростью сто двацать, и всего этого уже не видишь.
помогает, когда мира не соглашается нас отпустить без чашки кофе и дает с собой в дорогу бутылку абрикосовой настойки, абрикосовый джем, все домашнее, и гибаницу, это такой огромный слоеный пирог с сыром. помогает, когда звонит мирослав из жабляка, и говорит, что переводить его сайт на итальянский не надо. помогает, когда мы приезжаем вечером в белград, что в нашей комнате уже кто-то есть и можно поговорить: флоранс, который живет в болонье. он уезжает утром, пока мы спали; и мы просыпаемся, уже скучая.
когда мы выходим из "forma ideale", куда белградцы ходят как в "икею", идет дождь и ветрено; мы купили светильники для интерьера "панды"
когда мы выходим из французского ресторана "абсент", куда ходит белградский гламур, дождь уже превращается в мелкий снег; рядом с "абсентом" магазин электроники и магазин музыкальных инструментов: электрическое пианино, я хочу пианино (и лошадь, но лошадь можно позже), а в. - гитару
когда мы выходим из дельта-центра, ветер становится сильным и в воздухе сталкиваются огромные полотна снега, как приливные волны.
когда мы выходим из кафе "cream", которое подарило нам несколько хороших цветовых идей для оформления интерьера, снег уже лежит на кустах и кудрях кариатид третьей белградской гимназии
(и наверняка насыпался внутрь развалин генштаба)
когда мы выходим из стриптиз-клуба "кристал" на улице джорджа вашингтона, снег настолько везде, что скрывает не только трещины на фасадах и темные вывески, но стирает силуэты машин, оставляя только размытый свет фар, стирает опоры мостов через саву и через дунай, оставляет храм святого саввы без куполов и крестов, не говоря уже о следах человека.
мы едем по сербии целый день. мы проезжаем подряд:
дом с выбитыми окнами
огромное недостроенное
что-то, что могло бы быть автостоянкой в несколько уровней, если бы не стояло посреди нигде,
бункер, заросший
травой,
длинную черную цистерну, лежащую на боку,
собаку, вскочившую
при нашем приближении,
и темный комнатный ковер, висящий на бельевой
веревке.
и в светлое время суток еще ничего. но потом темнеет. я изо всех сил думаю о тех уютных вещах, которые появляются в машине во время путешествия: пакет с яблоками, коробка сока, упаковка орехов и шоколадка; въездные печати в паспортах; голос навигатора, который предлагает через три километра свернуть налево. тигр, опять-таки, лежит на заднем сиденье и смотрит вперед. дж. уолтерс - красивые песни о том, что будет с нами дальше, джо хисаиси, отрывки из самурайского кодекса и адриано челентано, которые произвольно выбирает плеер. планы на завтра. но это не помогает. снаружи уныние, и такие плотные февральские сумерки, что сразу появляется тоска и мы-все-умрем. такая совершенно особенная балканская тоска: тусклые окна одиноких каменных домов посреди поля, сухие стебли кукурузы, лай собак, одинокие старики, идущие куда-то вдоль дороги. ближе к белграду начинается шоссе с разрешенной скоростью сто двацать, и всего этого уже не видишь.
помогает, когда мира не соглашается нас отпустить без чашки кофе и дает с собой в дорогу бутылку абрикосовой настойки, абрикосовый джем, все домашнее, и гибаницу, это такой огромный слоеный пирог с сыром. помогает, когда звонит мирослав из жабляка, и говорит, что переводить его сайт на итальянский не надо. помогает, когда мы приезжаем вечером в белград, что в нашей комнате уже кто-то есть и можно поговорить: флоранс, который живет в болонье. он уезжает утром, пока мы спали; и мы просыпаемся, уже скучая.
когда мы выходим из "forma ideale", куда белградцы ходят как в "икею", идет дождь и ветрено; мы купили светильники для интерьера "панды"
когда мы выходим из французского ресторана "абсент", куда ходит белградский гламур, дождь уже превращается в мелкий снег; рядом с "абсентом" магазин электроники и магазин музыкальных инструментов: электрическое пианино, я хочу пианино (и лошадь, но лошадь можно позже), а в. - гитару
когда мы выходим из дельта-центра, ветер становится сильным и в воздухе сталкиваются огромные полотна снега, как приливные волны.
когда мы выходим из кафе "cream", которое подарило нам несколько хороших цветовых идей для оформления интерьера, снег уже лежит на кустах и кудрях кариатид третьей белградской гимназии
(и наверняка насыпался внутрь развалин генштаба)
когда мы выходим из стриптиз-клуба "кристал" на улице джорджа вашингтона, снег настолько везде, что скрывает не только трещины на фасадах и темные вывески, но стирает силуэты машин, оставляя только размытый свет фар, стирает опоры мостов через саву и через дунай, оставляет храм святого саввы без куполов и крестов, не говоря уже о следах человека.