[whale rider]

все равно не могу спать, май, канун лета, дождь, вещи одна за другой исчезают из жизни, обрезаешь здесь, режешь в другом месте, рвешь и немножко приукрашиваешь действительность, опережаешь будущее, говоришь про то, что будет, как если б оно уже есть. наша дружба начинается, когда в пятницу вечером я позвала олю на день рождения, мы сидели на подушках, бездельничали, кто хотел говорить - говорили, я ничего особенно доброго не делала, просто сидела на полу и смотрела, и загадывала про нас всех сразу, про всех десятерых, навсегда, когда задувала свечки на пироге, все равно у тебя есть всего одна жизнь и ты ее ценишь, сейчас, когда я читаю про то, как все защищают дипломы, мне становится неуютно, но я тут же говорю себе, что у меня бы так никогда не было, что незачем отбирать чужую жизнь и пытаться прожить ее, что в это можно по-настоящему только играть, что единственный способ закончить тот лит, в котором я училась, - это уйти оттуда с полным равнодушием, никого не увидев в последний раз: ни никольскую, ни толкачева, ни а.е.; один из них навсегда останется так и незавершенной историей, которая вообще никогда не может завершиться, потому что это не контакт между двумя живыми людьми, а одинокое чувство, которое само по себе настолько сильно, что возникает прежде объекта и во многом воссоздает его, главное - четко видеть грань, главное не приглашать человека поиграть в твои фантазии, потому что однажды ты устанешь их придумывать, вы окажетесь просто нигде и не справитесь, я не знаю, как со всем этим справиться; оля и митя говорят мало, но мы вдруг попадаем на одну волну, в субботу вечером мы обедаем на никитском бульваре, жан-жак переполнен, а кафе рядом полупустое, мы сдвигаем столики и все садимся лицом в одну сторону, тополиный пух еще не такой густой, как сегодня, люди проходят в одну сторону и в другую, мы обмениваемся историями про то, как познакомились друг с другом, и про то, какие кофейни хотим открыть, и про то, как у кого впервые была финляндия, я же этого никогда не забуду: ни того, как в первый раз сидела ночью в "шайбе", за пять, четыре, три минуты до отправления автобуса в россию и как физически чувствовала: вот он, момент, когда можно все изменить (не уезжай, спрячься, будь что будет), но побеждает привычка следовать указаниям, быть в автобусе ровно без десяти двенадцать, ни того, как на никитском бульваре я вспоминаю эту историю вместе с олей, с которой хочется делиться вообще всем, а потом мы идем смотреть кино "стань джонном ленонном" и важно не то, что на похоронах дяди актер действительно похож на джона, но то, что никто никуда не возвращается, человек уходит от тебя навсегда и ты можешь обнаружить его на соседней улице, или не обнаружить никогда, потому что он и не обещал возвращаться, ты можешь стать кем угодно, но даже тогда те, кто ушел, не вернутся вновь к тебе, и "давай, пожалуйста, без этого". маму джона, настоящую маму, играет та же актриса, что и королеву елизавету в фильме ббс, высокий лоб, рыжие волосы, слабая героиня, в конце включают свет, стараешься не плакать, накануне в пятницу оля спрашивала: "mikä elokuva itketti sinua?", я не смогла ничего вспомнить навскидку, хотя я плакала даже когда пересматривала "анастасию" как-то на днях, потом с таей вспомнили "äidestä parhain", который вместе видели на неделе финского кино; мы жалеем, что нам не пришло этого в голову раньше: что мы можем вместе ходить в кино и развлекаться всеми нехитрыми развлечениями в москве, выпить по чашке кофе, увидеться в конце недели, поговорить про миллион важнецких вещей, про кобылье молоко, про белые ночи в петрозаводске, и про одинокий детский сквош в городской квартире в девяносто пятом году, где отбиваешь мячик от стенки часами, потому что во дворе нет никого, с кем бы можно было сыграть, он ударяется о зеркало, бьешь сильнее, воображаешь себя на корте, пока мячик не цепляется за люстру и не повисает там, мне не хочется делать никаких выводов и формулировать сейчас решение, я хочу отпустить весь этот поток событий, чтобы они стали похожими на любовь, в которой ты не различаешь сегодня и завтра, хотя ни того, ни другого не забудешь, это самый сложный период, потому что нам абсолютно не за что держаться сейчас: мы оставили йогу, школу дизайна на полянке, любимые кофейни, институт и фирму, у нас же ничего не осталось, кроме этого будущего, сегодня у меня было последнее занятие финским с олей: на след неделе мы будем в герцег-нови, через неделю уже кто-то будет заменять ее: либо митя, либо тамара, либо гоша, еще два занятия, а я только начала говорить, составляя фразу не как формулу, а легко, с ходу, с чувством, без подбора, я вдруг представляю прошлый год, каким он был, если бы можно было понять раньше, что мне хочется, чтобы оля стала моей подругой, чтобы меня не бросали с этими учебниками итальянского посреди метро, чувство, как будто возвращены все подарки, подведены все счеты, поставлены все точки, будете встречаться только на юбилеях, или на выставках общих знакомых, чтобы маша не бросала меня и не возводила никуда, никуда, никуда, чтобы можно было не чувствовать этой потребности быть постоянно сильной, надежной, устойчивой, принимать в одиночку решения сразу за всех, возвращать миру смысл там, где его сразу не видно, и каждая попытка как впервые, действует недолго, чтобы не быть сильнее кого-то рядом и чтобы не чувствовать зависимость; я помню это как сейчас, мы бегали на стадионе "труд", адский ад, красные кеды, я сижу на трибунах в льняном пиджаке и жду, пока придет чувство, что я опять человек, читаю театральную газету, в которой статья про елену морозову, готовлюсь идти к ней на спектакль, думаю, где купить цветы, здание стадиона выкрашено в чуть более жаркий желтый, чем нужно, напоминает мексиканский трактир на сухом западе; внутри подвальные раздевалки, тренеры-хамло, полумрак и полусвет, дорожки стадиона красные, кеды красные, вечер красный, сумки с учебниками, ни у кого не было таких безжалостно уродливых семнадцати лет, полностью противоположных: когда надо двигаться, стоишь на месте; просто стоишь на месте, не идешь никуда, ничего не достигнешь. во вторник я села в незнакомую машину, и там была девочка, которую я точно уже где-то видела, мы ждали не так долго, как в прошлый раз, а инструктор провез нас по всей экзаменационному маршруту, показал засады, пока мы шли до заправки под ее зонтиком, она спросила: а ты теорию где сдавала? у нас была девочка очень похожая на тебя. - а у нас была девочка, очень похожая на тебя, тоже любила все радужное; может, это была твоя сестра-близняшка, о которой ты не знаешь? потом я завалила, а она села за руль, она сдает уже в четвертый раз, и сдала ли она - я не знаю; мы уже не увидимся, потому что во вторник самолет, я по-прежнему мало что могу сказать по-сербски, кроме ja sam jana и парочки других фраз; завтра вместе с олей мы идем на "секс в большом городе", а потом они уезжают в питер на выходные, но мы уже не сможем увидеться в понедельник, у меня никогда не было такого друга, которому я хочу рассказывать все, чтобы завтра наступило внезапно и чтобы мы всегда, и вот код моего последнего заказа на озоне: 04105362-0001