верхом на ките
вечером на секретной лестнице от автобусной станции в старый город пахнет жасмином в темноте, напротив women's secret стоит жаровня с
каштанами; в da vinci зажигают красные свечи на столах. письма из почтового ящика вынимают в 15:45, поэтому нет большой разницы, когда положить их - вечером или утром следующего дня, но мне хочется сделать это как можно скорее: я не могу ждать до завтра, о чем бы ни шла речь. я иду очень быстро и чем круче поднимается в гору улица, тем быстрее; и не чувствую холода.
в тот день, когда я ударила машину, выезжая задним ходом с этого спуска к нашему дому, было еще очень жарко. мы взяли в супермаркете voli на окраине города несколько картонных коробок и упаковали в них всю мелочь: формы для выпечки и венчики, ножи, чашки и холдеры, большие пекарские перчатки, в которых можно держать горячий противень целых 90 секунд. каждую коробку надписали. на следующий день, когда вывозили оборудование, у бояна, владо и еще двух ребят снова был отличный шанс надорвать спину: стол для разделки теста весит около трехсот килограмм. триста двадцать, я посмотрела спецификацию. и в каталоге больше нет вещей, которые весят столько. но нам нужно было выбрать именно его ) сезон закончился, фургон ездил с набережной до гаража на srbina четыре раза, чтобы вывезти все, из чего летом состояло кафе. я так скучаю по бояне и мире, и даже по марко, и даже по его безшабашным приятелям, которые тусили с ним по вечерам до самого закрытия; не только по кратким указаниям утром и длинным разговорам вечером; я скучаю по возможности оказаться плечом к плечу и общему делу, которое занимает меня с самого начала, а их - чем дальше, тем больше; ейчас я ощущаю только, что никто не прикроет и это нормально; но было бы кого прикрывать.
на ужин сладкие остатки хэллоуина: тыквенный крем с карамелью и яблочный пирог; в креме почти такой же набор специй, как в скандинавском имбирном печенье; в пять уже темнеет, и за час до темноты спустимся к драгану в "škver" на чашку кофе, у него есть какой-то вопрос.
на следующий день мы едем в подгорицу в официальный сервис тойоты; я уже два раза прохожу то место, где ударилась; в семь утра по дороге от герцег-нови до паромной переправы в каменари солнце светит прямо в глаза; я отмечаю, что внимание, когда ведешь машину,
распределяется совсем по-другому. я смотрю вперед на максимально возможное расстояние и вижу такси, которое собирается повернуть (не будет), толстяка на мопеде, который едет зигзагами, пытаясь отыскать что-то у себя в кармане (опасно), женщину, которая подходит к пешеходному переходу около доков и останавливается как вкопанная, вижу из-за поворота - на своей полосе - психа на белой "заставе", который несется навстречу (тормоза в пол, двое за мной гудят, сообщая ему, что он псих), но он успевает встроиться. я думала, что самое трудное (первая ночь) уже позади, но на самом деле оно еще даже не начиналось (сервис, ремонт, вторая ночь, третья). даже если другие прощают тебя, это не помогает; самому легче забыть и по-моему это почти единственный выход; тебе придется прожить все, что будет; встав в левый ряд на пароме teodo, я оставляю окна открытыми и, когда паром отплывает и разворачивается, слежу как скользят по палубе тени, стирая блики на капотах машин. переправа занимает шесть минут, билет стоит четыре евро, и около причала чайка взмывает над водой с маленькой рыбешкой в клюве.
хотя еще тепло, листья на винограде пожелтели, и зима точно будет. например, в горах уже снег, а в реках давно запрещена рыбная ловля.
каштанами; в da vinci зажигают красные свечи на столах. письма из почтового ящика вынимают в 15:45, поэтому нет большой разницы, когда положить их - вечером или утром следующего дня, но мне хочется сделать это как можно скорее: я не могу ждать до завтра, о чем бы ни шла речь. я иду очень быстро и чем круче поднимается в гору улица, тем быстрее; и не чувствую холода.
в тот день, когда я ударила машину, выезжая задним ходом с этого спуска к нашему дому, было еще очень жарко. мы взяли в супермаркете voli на окраине города несколько картонных коробок и упаковали в них всю мелочь: формы для выпечки и венчики, ножи, чашки и холдеры, большие пекарские перчатки, в которых можно держать горячий противень целых 90 секунд. каждую коробку надписали. на следующий день, когда вывозили оборудование, у бояна, владо и еще двух ребят снова был отличный шанс надорвать спину: стол для разделки теста весит около трехсот килограмм. триста двадцать, я посмотрела спецификацию. и в каталоге больше нет вещей, которые весят столько. но нам нужно было выбрать именно его ) сезон закончился, фургон ездил с набережной до гаража на srbina четыре раза, чтобы вывезти все, из чего летом состояло кафе. я так скучаю по бояне и мире, и даже по марко, и даже по его безшабашным приятелям, которые тусили с ним по вечерам до самого закрытия; не только по кратким указаниям утром и длинным разговорам вечером; я скучаю по возможности оказаться плечом к плечу и общему делу, которое занимает меня с самого начала, а их - чем дальше, тем больше; ейчас я ощущаю только, что никто не прикроет и это нормально; но было бы кого прикрывать.
на ужин сладкие остатки хэллоуина: тыквенный крем с карамелью и яблочный пирог; в креме почти такой же набор специй, как в скандинавском имбирном печенье; в пять уже темнеет, и за час до темноты спустимся к драгану в "škver" на чашку кофе, у него есть какой-то вопрос.
на следующий день мы едем в подгорицу в официальный сервис тойоты; я уже два раза прохожу то место, где ударилась; в семь утра по дороге от герцег-нови до паромной переправы в каменари солнце светит прямо в глаза; я отмечаю, что внимание, когда ведешь машину,
распределяется совсем по-другому. я смотрю вперед на максимально возможное расстояние и вижу такси, которое собирается повернуть (не будет), толстяка на мопеде, который едет зигзагами, пытаясь отыскать что-то у себя в кармане (опасно), женщину, которая подходит к пешеходному переходу около доков и останавливается как вкопанная, вижу из-за поворота - на своей полосе - психа на белой "заставе", который несется навстречу (тормоза в пол, двое за мной гудят, сообщая ему, что он псих), но он успевает встроиться. я думала, что самое трудное (первая ночь) уже позади, но на самом деле оно еще даже не начиналось (сервис, ремонт, вторая ночь, третья). даже если другие прощают тебя, это не помогает; самому легче забыть и по-моему это почти единственный выход; тебе придется прожить все, что будет; встав в левый ряд на пароме teodo, я оставляю окна открытыми и, когда паром отплывает и разворачивается, слежу как скользят по палубе тени, стирая блики на капотах машин. переправа занимает шесть минут, билет стоит четыре евро, и около причала чайка взмывает над водой с маленькой рыбешкой в клюве.
хотя еще тепло, листья на винограде пожелтели, и зима точно будет. например, в горах уже снег, а в реках давно запрещена рыбная ловля.
