понедельник, 31 декабря 2012
1. Сегодня 18 декабря.
2. И мы, и мистер чемодан ко взлёту готовы.
3. В нескольких метрах за стеклом начинается оживленное заснеженное лётное поле. Три минуты - взлетел; три минуты - ещё один.
4. Я пью воду. Просто горячую воду из кофейного автомата.
5. Gate 42, наш самолет ещё готовят. Вот-вот начнётся посадка.
6. Напоследок смотрим книгу сказок Бажова, напечатанную в Первой Сытинской типографии. Потом Т.Н. прячет её обратно на полку. До Охотного ряда едем вместе, дальше ей на Парк Культуры, а мы - коротким переходом на Театральную и дальше на Белорусскую. Оттуда отходит аэроэкспресс.
7. Свободных мест почти нет. Я засыпаю, с правой стороны вагон заливаем золотым светом морозного зимнего дня, сквозь сон я хочу испечь имбирного оленя и домой. Куда именно домой - я не знаю.
8. В самолете напряжение исчезает.
9. Люди в дороге, но они не ждут друг от друга подножки. Все доброжелательны, спокойны. Каждый знает, что у него есть своё место и никто другой его не займёт.
10. Вместо дежурной улыбки стюардесса (in her late 40-s, больше похожая на профессора истории литературы, чем на бортпроводника) смеется, приветствуя входящих.
11. Весь наш ряд снимает ботинки и мы блаженствуем. Впереди два с половиной часа полёта, как же я люблю летать!
12. - Да, за окном темно, но сейчас всего четыре часа, - говорит второй стюард. - Это зима.
Мы выходим из самолёта.13. Мы выходим из самолёта. Мы в Стокгольме!
14. Я заказала билеты на автобус Flygbussarna ещё вчера, так что нам остаётся только найти автобусную остановку. Выходишь и сразу налево, вот она. Автобусы на эко-топливе идут в город каждые десять минут. Adult return ticket - 198 крон, youth return - 158 крон. Юными считаются все от 16 до 25 включительно! Flygbussarna просит всех купить билеты заранее, чтобы не задерживать водителя перед отправкой.
15. Если бы кто-то захотел проследить наш путь от T-Centralen до острова, то это не составило бы никакого труда, т.к. мистер чемодан ехал по рыхлому влажному снегу и всю дорогу оставлял собой две полоски следов, совсем как полозья санок.
16. Колёса вязли в снегу вперемешку с гравийной крошкой, но он всё равно упорно ехал.
17. Правда, на брусчатке перед Королевской оперой этот кто-то всё равно потерял бы наш след.
18. В опере, кстати, дают "Щелкунчика" - как я мечтала сходить!
19. Этот воздух. Черный, чистый, прозрачный. Самый сладкий воздух в мире.
20. Национальный музей спит, но несколько окон светятся и в одном из них (ты видишь?) - чёрный большой кабан.
21. Мы идём по мосту на остров и вдруг, взглянув на парусник издали, я понимаю, что ни за какие коврижки не залезла бы даже на самую нижнюю рею, даже когда он в порту.
22. В снегу около порога нашего хостела горят свечи.
23. af Chapman & Skeppsholmen - не обычный хостел, это точно. Когда ещё можно будет переночевать в каюте трехмачтового парусника? Он стоит на якоре, на палубе следы постояльцев, которые идут от носа к корме и дальше ныряют в трюмы.
24. Check-in: магнитные ключи, чистые простыни, длинная dormitry под самой-самой крышей. Мы живем в здании и будем смотреть на корабль из окна.
25. Наши соседи: старый китаец, странный швед, одинокая пожилая женщина с тележкой. Больше никого.
26. Китаец интересуется музеями и магазинами, странный швед ведёт себя Крайне Подозрительно (днем спит, вечером нерешительно ужинает растворимым супом, слушает портативное радио, а в одиннадцать часов одевается, берет рюкзак и Куда-то Уходит).
27. Одинокая женщина одинока и везде возит за собой свою тележку. На кухню, к телевизору. Телевизор она смотрит допоздна.
28. Ну, и мы. Выбираем себе кровати № 13 и № 14.
29. Застелив постели, переодеваемся, суем магнитные ключи в карманы и мчимся ужинать в подвальный De Svarta Fåren.
30. Здесь по-прежнему хорошая кухня и огромные, неодолимые порции.
30. Два года назад мы ужинали здесь в первый день нового года, только что вернувшись с семинара по йоге, медитации и искусству жить. Семинар был в школе Haa в южной Швеции и длился 14 дней, во время которых у нас не было никакой связи с внешним миром.
31. Я дала себе обещание никогда не загадывать никаких возвращений.
32. Вообще не думать об этом. Вперед - значит вперед.
33. И я всегда приезжаю в Стокгольм как впервые, не узнаю ничего, кроме воздуха. Каждая снежинка в черной метели как золото, каждая секунда здесь - то, к чему так долго шел.
34. Хотя, пожалуй, тоска по утраченным морям, песочным крепостям, летним балконам, ступеням музеев, горячим сиденьям в автобусах, номерам гостиничных комнат, городам, которые видел впервые, всё же не делает меня слабее.
35. Кстати, о номерах гостиничных комнат. А ведь я помню их все! Начиная от комнаты 123 (мне 8, мы в Албене, я первый раз в жизни вижу море) и заканчивая комнатой 2248 в Великом Новгороде (мне 24, мы заночевали по пути в Мск после того как финские пограничники отказали нам во въезде и закрыли наши визы прямо на границе, незабываемая была ночь).
36. Так вот, я действительно помню их все. Неплохая память! Пожалуй, это даже делает меня сильнее.
37. Подвал в De Svarta Fåren переполнен! Под низкими сводами собралось столько людей, что такому клаустрофобу как я даже думать о них страшно. Вот и не думай, займись лучше треской!
38. Пока я занимаюсь треской, время идет, мы делим гарнир из свеклы, запеченной с козьим сыром и медом, а потом возвращаемся на Skeppsholmen, усталые, притихшие, удивленные, как дети, который видят первый выпавший снег. Неужели так бывает. Неужели где-то ещё бывает такая тёмная ночь и при том столько волшебного света, который озаряет каждое окно и делает суровую бесконечную зиму такой долгожданной. Неужели действительно можно чувствовать заботу - садясь в автобус, спускаясь в метро, и нет на каждом шагу войны. Неужели эти люди до сих пор любят своих королей, как прежде шведы любили Карла XII, хотя он не был дома четырнадцать лет, вернулся без победы, всё утратив, застал свою страну на грани голода, разорённой, и они любили его всё равно.
39. В Стокгольме я всегда даю себе множество обещаний.
40. Очень хорошо и ясно начинаю понимать, что и как нужно делать.
41. Раньше я бралась за иностранные языки - французский, итальянский, японский, финский - оттого, что меня трогало их звучание, и я немедленно хотела говорить так хорошо, чтобы речь не выдавала во мне чужака. Я хотела, едва заговорив, чтобы тут же можно было смешаться с толпой горожан - нигде не быть чужой, везде быть неузнанной и признанной - тонкая смесь из неуверенности, актерства, вдохновения, тоски по дому, стремления к эстетизации, тяги к путешествиям, страха стать собой.
42. Впервые я хочу выучить язык, чтобы понять как думают люди, говорящие на нем. Как и о чём думают люди, изо дня в день создающие эту страну - люди, у которых море в глазах, в крови и в памяти, люди, которые беспокоятся о лесах, люди, которые не боятся меланхолии, люди, которые стараются отвечать на сложные вопросы, люди, которые любят своих королей, люди, которые ценят свет тем больше, чем длиннее и темнее ночи и зимы, что приходят в их края.
43. Я забираюсь под тонкое одеяло, натягиваю его до самого носа и засыпаю.
44. Кстати, в этот раз мы живем в комнате номер 300.
ещё 9
-
-
01.01.2013 в 13:33(сидя на кухне в Вильнюсе, притихла, читая..)
-
-
02.01.2013 в 13:14-
-
02.01.2013 в 14:48Bresso, о да! )
-
-
02.01.2013 в 15:20Сегодня уже возвращаемся)