лето затянулось узлом. мне совсем не хочется записывать ничего о том, как мы стали близки. в один день на финском заливе мы играли в мяч на ковре из высохших водорослей. и нежные петербургские старухи, отдыхающие под бетонными козырьками от солнца жаловались, что песок слишком горячий, невозможно ступить. девушка-просыпайтесь-москва-подъезжаем. пансионат был заброшен и назывался "морской прибой". а в незаброшенной его части было кафе "фарфоровая собака"
чай кофе заварной и соки воды
и шоколадки
и маленькие фарфоровые собаки в клумбах, высаженные аккуратно, симметрично, как цветы.
над финляндией были облака и мы спали в зарослях шиповника, укрывшись спальником, легким как ветер.
все происходит очень глубоко, порезами, и в это лето ни один день не забуду.
как вдруг на пятницкую несколько дней назад приходят орти с никитой и стоят напротив, и я узнаю их обоих против солнца, в профиль и в тень, и ничего не говорю им обоим, у н. газета и орти что-то рассказывает, потом уходят.
ночами, после закрытия, я иду пешком до фрунзенской: мимо всяких фонтанов, мостов и открытых кухонных окон; все случайно, все линии случайные и ни с кем не вижусь.
наши родители в других городах и мы их даже не навещаем. я чувствую эту сумрачную необходимость быть рядом во сне, в пределах полярного круга.
мне каждый день вырывает из меня новое дерево, вырезает новое дерево, и она не кончается. она во мне не кончается и не помещается ни в одну записную книжку, ни в одно стихотворение, никуда. она помещается только в меня. от нее женщины-истерики в паспортном столе становятся мягкими, как руки бабушки. от нее у меня горит лоб, когда вокруг всем спокойно. от нее торговки на воскресном рынке за мдм насыпают мне просто так дешевых слив и машут рукой, чтобы я с ней уходила. я больше ее не записываю, не фотографирую, не рассказываю; я вдыхаю и выдыхаю ею надвое, потому что у меня только половина вдоха, половина выдоха. ну вы же понимаете это образно.
во вторник мы уезжаем из мск в хельсинки, потом в стокгольм, потом в берген, на край норвегии. потом мы еще уезжаем в петрозаводск. потом мы опять куда-нибудь уезжаем.
на финском заливе я научилась кричать, как чайка.