дорогой дневник
с этой дамой никогда не знаешь ничего заранее. она приезжает на три часа раньше; она предполагает остаться на три дня дольше; и, сразу после того как первые тягостные минуты прошли, мне становится все равно.
девочка из сказки днем пугала свою приемную мать, северную деву из огромного замка, сидя на самом краю колодца - и бросаясь в глубь, а ночью превращалась в большую уродливую жабу и тяжело вздыхала о своей неудержимой злости; андерсен, белая обложка тонкой книги, цветные виньетки.
я сижу в букберри, закинув голову назад, с книжкой вигдис йорт на коленях - самой прекрасной книжкой из скандинавской линии - и настя пишет: derjis tam, my twin
и я думаю улыбками: о всех девочках, которые не будут носить данных им имен; о том, сколько всего мы еще разделим; и еще о миллионах разных вещей, о которых мы пишем друг другу по вечерам: о чашках кофе, о цветах, о сухарях, о темноте, о видах, о планах идеального путешествия, о голосах, о пустоте, о ладонях, мы пишем друг другу о нас
(а вигдис йорт пишет о том, как нина становится владелицей пансиона и встречает своего первого постояльца; говорить "здравствуйте", "пожалуйста", "удачной дороги", жизнь совершается так близко - мимо нее проходят люди, они говорят с ней, просят бутербродов, кофе или сигарет; она говорит им - удачной дороги - и остается - ее дочь агнес лежит на пристани и смотрит на воду, или катается на велосипеде, или собирает цветы)