сегодня открываю опять я. в шесть тридцать выхожу из дома, в одном кармане ключи, в другом айпод.
бежать жарко. я бегу в джинсах. очень жарко. и всё равно это очень здорово. по лестницам мимо бамбуковых садов, в которых дремлют маленькие лохматые собаки.
в шортах было бы еще круче, но в. утешает меня словами одного из своих тренеров по рукопашному бою.
тренироваться следует в том, в чём вам однажды придётся по-настоящему бежать. или драться. по-моему это too extreme, но с другой стороны это не так важно. я бегу по набережной, залитой солнцем. мимо порта, где раскачиваются на воде лодки с красивыми именами. мимо закрытого сувенирного магазина. тени ещё очень длинные. мимо магазина, где милан покупает себе сэндвич. через пять минут мы встретимся в кафе.
всего получается пятнадцать минут бега. устать я не успеваю, я успеваю проснуться, обрадоваться и увидеть сразу несколько прекрасных вещей.
вишнёвые лепестки на одной из лестниц, по которым я ступаю.
дымку над горами ловчена, в которой тонут вершины с мавзолеем и какой-то наблюдательной станцией.
двух чаек, сидящих на большом камне.
и тонкую полоску открытого моря, за которым лежит италия.
мы живём в черногории четвёртый год, но это лето не похоже не предыдущие и я думаю, что нам ещё предстоит открыть и узнать её. нам вообще ещё многое предстоит узнать и открыть.

из вчерашнего дня хочу запомнить:
- то, что я люблю воскресенья. после обеда я выезжаю на пустую дорогу. на горизонте горы, из-за гор встают аккуратно завитые плотные облака, а по обеим сторонам обочины цветут белым и розовым огромные круглые кусты. надо узнать, как они называются. я хочу уметь называть растения. около парома я встаю, чтобы подождать в. и паромщик издалека свистит и делает знак подъехать ближе. на большом пароме всего несколько машин.
- встретив иру и её семью, мы возвращаемся в герцег-нови. паром едва плетётся, чтобы пропустить океанский лайнер, идущий из котора. он проходит так близко, что мы видим огромный волнорез на его носу. мы гадаем, какой формы он внизу, под водой. от него нет волны, он просто скользит по воде. мы обгоняем его, когда выезжаем из каменари; а потом он обгоняет нас, когда мы въезжаем в кумбор, и уходит в открытое море. я думаю, действительно ли я хочу приплыть на самый север норвегии на таком огромном лайнере. нет, наверное, не очень. я хочу проделать всю эту дорогу по-другому.
- когда мы въезжаем в кумбор, я смотрю на людей, которые сидят в кафе за кока-колой: красивые девочки с лицами, с которых скука стёрла всякое выражение; пожилые люди, которые едва могут вынести тяжесть собственного тела. наверное, в этот момент до меня доходит, как легко можно истратить свою жизнь, как можно делать её абсолютно пустой, как легко люди тратят всё, что имеют. ледяной озноб во влажной вечерней жаре. ну уж нет.
- вида приносит в патио сок из диких апельсинов. у неё заплаканные глаза. мы пьём сок, приближается закат. леко обещает приплыть к нам в кафе на лодке: у нас как раз есть маленькая рыбацкая пристань недалеко. они столкнулись со смертью и в это время особенно нужно просто быть вместе. это похоже на то, как когда наши корабли - маленький паром и большой лайнер - разминаются друг с другом и проходят близко-близко, можно различить, во что одеты люди на палубах и какой формы их солнечные очки. и мы машем друг другу. они машут с верхних палуб, выйдя из своих кают, а мы смотрим вверх, стоя у своих машин. неважно, на каком языке мы говорим, сейчас мы все в море, мы все окружены невероятной красотой этих гор, заросших кипарисами, апельсинами и миндалём, мы все живы. мы машем друг другу руками, с воды у причала взлетает чайка. нам всем нужны такие мгновения, пока мы все здесь.
- вечером я сажусь за пианино и в. тут же приносит ноты. когда мотив становится различим, я подбираю левую руку. нужно немного поспать, потому что утром меня ждёт пробежка, открытие, четыре часа непрерывной работы на кухне, повторный визит инспекции, перевод, неприятная переписка с адвокатом.
а потом меня ждёт море.
я засыпаю мгновенно, потому что едва могу дождаться утра.