ночью снится рамт, какая-то светлая, крытая лестница, где можно получить билет; молодой человек в белой футболке что-то рассказывает, перебиваю его: - где евгений николаевич? дневной свет усиливается, молодой человек осекается, я соображаю, что имею здесь какую-то власть, он отвечает:
- да зачем он вам, билеты вот они
- но мне их оставил евгений николаевич, не администратор, - говорю я.
пока ждут артистов, я успеваю побывать в самом конце пляжной линии какого-то курорта, где штормит, крытая деревянная улица пустынна, в самом углу магазин индийских тканей, и ресторан, где вместо столиков коврики на полу, каждый накрыт, около каждого чашка теплого супа. деревянные перегородки скорее отражают, чем поддерживают, свод напоминает одеревеневшую крону, шесть официанток одеты в накрахмаленное, как будто будут подносить королевам, нигде никого нет. я пробираюсь в самый угол, пытаясь отыскать выход на пляж, и в отражении стеклянной стены вместо себя вижу большого белого медведя.
потом выходят артисты, они спускаются по лестнице, я жду на площадке, в углу, все говорят - пропустите; е.н. пробирается, возникает среди всех, бросается обнять меня и начинает кружить; сила такая, что вокруг загораются звезды; - это функция волшебного пересечения, - говорит он. я отлично чувствую, ветер, как разлетается длинное черное платье, как мы превращаемся в черную окружность в пространстве, потом снится что-то еще, потом просыпаюсь, еще темно. я немного лежу, потом решаю пойти в театр.
по пути к станции мы планируем, как сколотить состояние, открыв салон, где вместо массажа горячими камнями, будет массаж кошками, в метро, когда поезд подъезжает к библиотеке, я пишу смс жене р. и ответ приходит почти сразу, на боровицкой: в театр можно прийти завтра, две проходки будут у администратора. на занятии (севастопольская) у меня в первые получается навасана, я иногда смотрю в зеркало и отстраиваю все позы. красивая женщина не пришла на это занятие. начиная со следующей недели - ни дня без йоги, в понедельник и в среду открывается группа для начинающих на белорусской, все остальные дни уже есть одно или два занятия. у меня не получится отлынивать, потому что я теперь ассистент преподавателя; но два занятия пока выдерживаю с трудом. во всем здании отключили электричество, слышен гул тренажеров за стенкой, потолок глубиной в восемь метров выкрашен в прованский синий цвет и, лежа в конце занятия на спине, я чувствую себя на дне очень большой воды.