ещё у нас появился новый друг.
белый рено-экспресс девяносто четвертого года. старый, как черт. дилетантской покраски, но аккуратный. на белом капоте нарисована сердитая мордочка. мы купили его рано утром, на улице ньегошева, у раденко суджума, который носит причудливые сандалии на толстой подошве.
он дал нам визитку агентства около автобусной станции. они сходят вместо нас в полицию, оформят новую регистрацию и все дела, мы пожали друг другу руки. раденко рыжий и бледный, как разгримированный актер. он ушел к своей новой машине. рено остался с нами. мы поставили его в стремном месте, в тупичке на маршала тита, около мусорок и он захандрил. остался без хозяина, сиротливый, длинный, белый, нелепо покрашенный, рычащий, идеальный для работы, со всех сторон защищенный наклейками и надписями, со шкодным выражением на капоте – вечером он не завелся. отвалился маячок, который меряет температуру. отвалился солнечный козырек над пассажирским сиденьем. багажник немножко заклинило.
в конце концов, мы выбрались на дорогу и он стал рваться из рук. мы залили полный бак евродизеля, съездили до нивицы, это уже без пяти минут хорватия: отчаянный стрекот темноты вдоль дороги, громче, чем двигатель; грузные автобусы из сербии; юркие грузовики гипермаркетa «voli», рено ожил, мы оставили его на улице, купив ему парковочный билет, чтобы никто не придрался.
он стоит рядом с машиной сандры, сама сандра продает кифлы и всякую другую выпечку на набережной. мы пока еще не виделись с ней.
днем мы взяли рено посмотреть на обгоревший склон. не доезжая нивицы повернуть направо и дальше только вверх. с трудом разъезжаешься со встречными. кошка на обочине улепетывает, не оглядываясь. корова справа, корова слева, кипарисы. до сих пор стоит запах гари. сгоревшие кипарисы – черточки черного на выгоревшем, огонь подошел вплотную к капустным грядкам тех, кто живет на склоне, и здесь остановился. дорога превращается в бетон, потом в гравий, мы едем по указателям к церкви и она оказывается на самом гребне, с одной стороны – герцег-нови со своей дикой запущенной растительностью, крепостями, гостиницами и пляжами, яхты и катерки рассекают бухту, люди на мелководье. с другой стороны – склон хорватии, а за ним – открытое море, яхта уходит в сторону италии, на сияющей воде чуть темные отпечатки низких облаков, дальше все сливается. мне нравится, когда все сливается, но очертания гор очень четкие. внизу видно маленькую заправку, автомастерскую раденко, полицейскую машину на повороте. рено интересно. а когда мы начали спускаться вниз, дорогу нам переползла черепаха: здоровая одинокая черепаха.
в остальном, воскресенье и на пляжах втрое меньше народу
я не могу долго находиться в одном положении и поэтому у меня первый день тренировок: утром циклы, которые придумал голтис, днем йога (вечером мороженое!)
во вторник нам нужно заплатить налоги за разрешения на работу, в четверг - сходить в полицию за анкетами для вида на жительство, поменять рено масло и аккумулятор, и сделать грин-карту, чтобы можно было съездить в сербию, прибраться в соседнем офисе, уговорить терезу сделать нам временный договор аренды, взять выписки из банков, и еще с десяток всяких бумажек, над котором грозы в начале вечера, со старым македонцем вельче мы говорим точно как в "кукушке", он продает масло от солнца с сомнительным запахом и вареную кукурузу, играет со внучками в карты, в. ходит здороваться с ним по три раза на дню, а вечером покупает одну кукурузу, и когда я уже буду говорить по-сербски!
ночью мне по-прежнему снится, что все как сейчас, только герцег-нови переезжает куда-то за полярный круг и я по-прежнему чувствую себя совсем одержимой. на набережной продают выделанные оленьи шкуры и мороженое с черным лакричным соусом.
